Клинтух на ставке

Практика по зоологии позвоночных на Звенигородской биостанции летом 69-го, в основном, сводилась к экскурсиям по лесам для наблюдения за птицами – слушали их пение, а кого можно было – рассматривали. Правда, эта публика не особенно стремилась «попасть в кадр», и хорошенько удалось рассмотреть только самые распространенные и обычные виды, вроде зяблика. Однако, у нашего любимого преподавателя Бориса Дмитриевича Васильева был заготовлен аттракцион – он привел нас в глубину леса к одинокой сосне, у которой в стволе зияло здоровенное дупло. Здесь живет клинтух,  - сказал наш руководитель, - сейчас увидите!

Борис Дмитриевич изо всей силы пнул ствол дерева, подождал пару секунд, пнул еще раз, и тут на высоте возник какой-то шум, в дупле появилась здоровенная птица, которая с громовым воркованием сорвалась с дупла в лес.

По-моему, кафедра зоологии позвоночных держала этого клинтуха на ставке, потому что и старшекурсники, и младшекурсники говорили, что им показывали точно такой же фокус.

Биоиллюминация

78-й или 79-й год, уже не помню точно, был в бухте Витязь необыкновенно урожайным на встречи со всяким зверьем – всюду по обочинам дорог бродили бурундуки, по ночам около палаток шастали олени и свистели по-хулигански, налетали фазаны, но это было только прелюдией. Где-то в конце августа случилось событие, невиданное мной ни до, ни после: мы еще днем приметили у берега несколько светлячков, но я этому не придал значения – в тех местах насекомых, в том числе крупных, предостаточно, включая здоровенных богомолов. А как стало темнеть, какое-то свечение показалось вдоль берега, причем с каждой минутой – все сильнее.

Я шел по дороге, спускаясь с сопки к воде – в барак, в котором мы жили, и увидел с высоты в несколько десятков метров феерическую картину: весь берег бухты длиной в несколько километров был окаймлен сияющей полосой зеленой биолюминесценции шириной в несколько метров – какое-то невероятное количество светлячков собралось здесь, чтобы продемонстрировать мне эту грандиозную шутку природы.

Зачарованные паучихой

В экспедиционный сезон 82-го года наша группа была поселена в бараке, официально именовавшемся общежитием научных работников, а неофициально – скотобазой. Мы там неплохо устроились под командованием нашей старшей лаборантки Люси и даже что-то готовили себе по вечерам и по ночам на кухне. Как-то раз наша «главная водолазная мать» (звание, заработанное Люсей в баренцевоморской экспедиции от наших аквалангистов) наладила нас с Никитой Григорьевым по воду. Взяв ведро и покуривая на ходу, мы отправились к ручью метров за 100 от барака.

За куревом и трепом по дороге мы с Никитой вдруг приметили, что огромный паук начинает строить свою паутину. Это было что-то фантастическое – пролет сети был больше двух метров. Забравшись на высоту больше никитиного роста (а он был 198 см), паучиха спустилась на землю, таща за собой нить, поднялась на соседнее дерево, снова спустилась на паутинке и, пробежав по земле, закрепила главную диагональ, потом тоже самое сделала с другой стороны. Пройдя по верхней нити до середины, спустилась и связала паутину в центре – все очень быстро, рассчитано и точно. Два взрослых мужика, мы стояли, как маленькие, и таращились на это чудо – когда паучиха стала накручивать свои круги вокруг центра, у меня голова пошла кругом, но отвести взгляд не было никакой возможности.

Вернулись мы с водой в барак часа через два, что неудивительно с учетом величины сооружения. Что нам сказала Люся по поводу нашей скорости и исполнительности, я цитировать здесь не буду.

Все любят поразвлечься

Танька рассказала, как, гуляя по соседству с нашим домом в Лосином острове, встретила на просеке двух белок. Вполне взрослые особи натурально играли на глазах у прохожих в салочки – одна убегала, другая догоняла, а «осалив» сама пускалась наутек.

Я вспомнил, как сам такое впервые увидел на практике в Звенигороде – две белки высоко в ветвях носились друг за другом, и не просто одна догоняла другую, чтобы набить морду или заняться любовью – они именно играли, потому что роли менялись, и ни любви, ни мордобоя… Единственные животные, которые играют во взрослом возрасте с себе подобными, по крайней мере, из тех, что я видел сам.

Кто кого воспитывал?

Наш любимый, к сожалению, ныне покойный, кот Шарик довольно быстро и легко выдрессировал своих хозяев выполнять свои потребности. Сначала он разработал сигнал, по которому мы должны были его накормить: кот подходил к своей миске, обнюхивал ее, потом вставал на задние лапы у кухонного шкафчика, а передними начинал скрести по дверце. Условный рефлекс у нас выработался с первого предъявления, настолько это было забавно.

Котику, помимо жратвы, требовались и развлечения, которые он себе и организовал. Вообще-то Шарик был немногословен, и его мяуканье мы слышали нечасто, тем более, когда из коридора раздавался пронзительный мяв, кто-нибудь обязательно выскакивал на зов, но кота не обнаруживал и, так ничего и не поняв, разворачивался обратно. Вот тут Шарик и выскакивал из засады и лупил лапами по лодыжкам, конечно, без когтей – мы ж играем!

Это еще не конец: если одураченный хозяин просто уходил обратно на кухню, мяв раздавлся снова с теми же последствиями, и надо было обязательно погнаться за котом, чтобы он улепетнул в спальню и спрятался там под диваном. Вот тогда игра считалась оконченной.

Подарок Лосиного острова

Кто помнит 90-е, не забыл некоторые особенности того времени: народ спасался, кто как может. Помимо проблем с хлебом насущным существовала и проблема с насущной выпивкой, а потому я разводил для домашних нужд лабораторный спирт, а наши с Танькой отцы научились делать замечательное вино из черноплодной рябины. Только вот и ее купить становилось все труднее из-за хронического безденежья.

Как-то раз в конце лета или начале осени мы с Танькой, преодолев мою лень, отправились гулять по Лосиному острову, что у нас под окнами. Нагулявшись, расположились на полянке, позагорать, пригрелись, да и уснули…

Проснувшись, я вдруг увидел прямо над головой большие гроздья черноплодки, которых мы раньше не заметили. Ими были усыпаны два или три здоровенных куста высотой в несколько метров. Пришлось потрудиться, но мы собрали в мою рубашку килограмма четыре ягод. Из этого подарка Лосиного острова тоже сделали вино и потихоньку пили зимой.

***