«В сущности оранжевый»

Т.О.Баринская

Ошибка в газете

Не читаю я газет – ни за обедом, ни до, ни после. Хотя родители говорили мне в детстве: надо быть в курсе. А как в нем можно не быть, если он все время один и тот же? Исключение составил краткий – в историческом масштабе – период, когда курс менялся чуть не каждый день, причем с моим (в числе миллионов других граждан) личным участием. Но он давно в прошлом. И вот случилось: оказавшись у метро, я обнаружила, что забыла дома книжку, а ехать – целый час. Муж выручил: вот, говорит, тебе газета (Новая газета, № 114 13 октября), единственная, которую можно читать. Разворачиваю, пробегаю глазами и утыкаюсь в фото дворца – Петровского замка на Ленинградке. Сразу делаю стойку: о чем речь? Надо сказать, что я с юности весьма неравнодушна к архитектурным красотам и очень болезненно переживаю то, что творится сейчас в Москве с архитектурными памятниками и средой в целом. Кроме того, петровский замок с детства интриговал меня своей сказочной красотой и таинственностью – мы жили неподалеку и там, в Академии Жуковского, 37 лет проработала моя бабушка. Лишь недавно, оказавшись рядом, я внимательно рассмотрела в деталях оба фасада – парадный и парковый. Итак, вижу фото и читаю: Чесменский дворец (!). Далее – текст про «корректировку» охранной зоны Чесменского дворца в Питере. Что за бред, думаю, может, Чесменский дворец является копией Петровского замка? В Ленинграде – Петербурге я бывала несколько раз, но Чесменский дворец не видела. Хотя, если и в чем-то повторяет, то не может быть точной копией, которые и у одного архитектора не бывают, а тем более у разных: в Москве дворец строил Казаков, в Питере – Фельтен. Открываю дома интернет, нахожу фото обоих дворцов, вот они, слева направо Петровский замок и Чесменский дворец:

Ну как их можно перепутать? Газету перед выпуском смотрит, кажется, не один человек, есть даже специальная должность – выпускающий, причем москвич – неужели не бросилось в глаза несоответствие изображения и названия, напечатанного прямо в углу снимка? Или он за всю жизнь не удосужился посмотреть на это чудо?

Однако, если вдуматься, такая путаница представляется не вполне случайной. Рустам Рахматуллин, автор книги «Две Москвы, или метафизика столицы», наверняка нашел бы в этом глубокий метафизический смысл. Оба дворца являются путевыми, т.е. созданными для отдыха: Чесменский - на пути из Петербурга в Царское село, Петровский - из Петербурга в Москву. Оба построены по заказу Екатерины II, т.е. в одну и ту же историческую эпоху и почти одновременно: первый в 1774 - 1777, второй – в 1776 – 1780 годах. Оба находятся на одной прямой – дороге Москва – С.-Петербург, предваряя въезд в каждую из столиц (в тогдашних границах). Оба связаны с памятью о Русско-Турецкой войне – первый, как следует из названия, сооружен в честь победы в Чесменской битве, второй – в ознаменование окончания войны. В архитектурном отношении оба не следуют господствовавшему в екатерининскую эпоху классицизму, стиль обоих дворцов определяется как неоготика. Наконец, самое непредсказуемое сходство: в советскую эпоху оба дворца оказались связанными с авиацией: в Чесменском расположился Авиационно-приборостроительный институт, в настоящее время - Государственный Университет Аэрокосмического Приборостроения (ГУАП), в Петровском – с 1920 до 1997 г.- Военно-воздушная инженерная академия им. Н.Е. Жуковского.

А теперь о различиях: Петровский дворец на протяжении своей истории в общем сохранял свой первозданный облик, а в последние годы еще и отреставрирован, так что в полной мере отражает замысел архитектора. Чесменский дворец серьезно пострадал от пере- и достройки в середине XIX в. в период преобразования его в богадельню, так что замысел автора читается только при наличии развитой фантазии, чему способствуют сохранившиеся изображения, например, вот эта картина (1780 г):

Видно, что здание, строго следуя избранному стилю, очень скупо в средствах выражения, создающих этот стиль: они сводятся практически исключительно к форме дверных проемов и окон да еще зубцам на башнях. Однако, несмотря на этот лаконизм, а может быть, именно благодаря ему, ибо простота оставляет место для фантазии, создает прелестный романтический образ эпохи готики. В этом смысле петровский дворец – прямая ему противоположность:

.

Готические формы соседствуют здесь с приемами, характерными для русского стиля XVII века, называемого «дивное-предивное узорочье» - бочкообразными колоннами крыльца, повторяющимися на фасаде, двойными арочками нижней части окон, но «и это еще не все»: внимательный глаз найдет здесь элементы классической архитектуры (треугольные фронтоны по бокам, например) и, разумеется, барочные черты. Столь разнообразная стилистика элементов и барочная по духу перегруженность деталями декора создают совершенно иной, по сравнению с творением Фельтена, образ: не привязанный ни к одной эпохе, а скорее «надисторический» - сказочный, нереальный, образ идеального «Дворца» из детских мечтаний о красавице и чудовище.

Лично у меня на этом месте – в силу некомпетентности – возникает масса вопросов.

Как мог создать такое Матвей Казаков – непревзойденный мастер классицизма, тонкий стилист, гений простоты и лаконизма, главными выразительными средствами которого всегда были лишь чистые линии и идеальные пропорции? С чего вдруг? И не погулял ли тут его вечный друг-соперник Василий Баженов? Сходство с дворцом в Царицыне угадывается с первого взгляда, однако про последний дворец точно известно, что его сначала построил неугодный Екатерине Баженов, а Казаков – спасал от гнева императрицы, повелевшей все снести.

 

Для буйного воображения Баженова, напротив, такой полу-готический-полу-придуманный стиль вполне характерен – вспомните его дворец и церковь в Быково:

А может, здесь имело место соперничество с Фельтеном или было такое условие – построить в том же (готическом) стиле, но не повторять? Вот и появилось нечто, ни на что не похожее? Кто знает, - расскажите!

Одна ошибка в газете – а сколько тайн!