Notre Sir de Paris

Право народа – есть благо народа с точки зрения управляющих народом

Райхсюгендфюрер Бальдур фон Ширах

Закончились дни ожиданий и пересудов. Эпоха, начинавшаяся в упадке и развале и пришедшая к победам, завершилась. Сергей Богданович Семак покинул нашу команду.

Это не «последнее прости», не дай бог. Это и не критический обзор игры важного игрока команды. Я хочу сказать доброе слово на прощание. И честное, потому что, мне кажется, только над покойником можно проливать незаслуженный елей, да и то – только над не очень хорошим покойником. А Сергей еще будет играть, и ему нужно собрать все свои силы, чтобы эта игра не уступала той, которую мы любим.

Своей судьбой и игрой он абсолютно отразил судьбу своей команды – с отчаянными провалами и нестроениями, с взлетами и оглушительными успехами. При том, что его человеческие качества оставались константой, завидной константой в море переменчивой порядочности, его игровая судьба не может считаться безупречно счастливой, потому что он играл в такой команде в такое время. Вошедшая в поговорку способность Сергея играть на любом месте без репетиции своей обратной стороной означает, что им, как штрафным батальоном, командование всегда было готово заткнуть дыру в нашем рвущемся фронте. Своей постоянной боеготовностью он заслужил уважение всех наших разнообразных тренеров и болельщиков, но лишился возможности развить другие свои лучшие качества, которых у него немало.

Он не ушел, когда уйти было намного легче, да и приятней, чем оставаться. И пережил катастрофический погром от тех, с кем играл совсем недавно. А потом прошел несколько стадий роста команды и ее успехов, оставаясь сначала одним из ключевых, а потом – первым среди ключевых игроков. У него были неудачные игры и даже целые серии, но иногда он был на поле царем и богом и совершал то, что не под силу посредственности. Парижский матч стал блестящим восклицательным знаком в армейской карьере Сергея Семака, где он проявил и командный дух, и индивидуальное мастерство. Естественно, что, в соответствии с традицией, «обиженные» захотели видеть «обидчика» в своих рядах.

Еще тогда писалось, что Семак перед выбором: остаться в атмосфере всеобщего почитания болельщиков или попробовать себя в непривычных, чуждых и, может быть, враждебных обстоятельствах. Теперь выбор сделан – это выбор мужчины, который хочет знать о самом себе, на что он способен, кроме того, к чему и он сам, и окружающие привыкли. Меня только резанула в его посте фраза: «Drygogo vuhoda y menia net.» Значит, выбор был сделан под давлением обстоятельств, а это и существенно обесценивает выбор Сергея, и ставит вопрос о порядочности сделки в целом.

Есть ведь в истории с продажей Капитана и вопрос об отношениях между клубом и болельщиками. Основной мотив эмоций: «Как Гинер мог не посчитаться с мнением болельщиков, с традициями, моральным климатом и пр.?» В российском обществе такой подход закономерен, вкупе с явно или неявно проскальзывающим у болельщиков отношением к Гинеру, как к «папе» или «дяде». Поскольку я по возрасту уже не могу себе позволить такого подхода -  Евгений Леннорыч годится мне, максимум, в «племянники», я смотрю на вещи несколько иначе.

У нас «Старший Брат» не только осуществляет заботу «о малых сих», но и делает это в соответствии с собственным представлением об их благе (см. эпиграф). Бизнес не предполагает трепа на всех перекрестках о причинах, подоплеке и деталях планируемой сделки – это простейший способ похерить любую самую очевидную сделку на корню. Но публичный, спортивный в первую очередь, БИЗНЕС – это не просто купля-продажа, это и еще высокое искусство обращения с потребителем. А вот здесь у нас очевидные проблемы – предпочитают врать, поскольку «пипл схавает», и, к сожалению, история с Сергеем – не единственный случай, когда к болельщикам относятся пренебрежительно. Абстрагируясь от конкретных причин, побудивших ЕЛГ к принятию решения в отношении судьбы Семака (поскольку ничего о них доподлинно не знаю), можно лишь отметить, как минимум, неискренность в ведении дела.

А недовольные и оскорбленные решением клубного менеджмента, как честные девушки, теперь просто обязаны устроить г-ну Гинеру публичный реприманд, если они искренне думают так, как пишут на гесте. Очевидно, что только развитие понимания того, что начальник – это наемные служащие, а не «дяди-папы», может привести к способности болельщиков ставить на место сорвавшихся, с их точки зрения, с нарезки менеджеров.

(Естественно, все сказанное в отношении клубного менеджмента автоматически аннулируется, если подтвердятся предположения об изменении финансовой ситуации в клубе)

Да, конечно, слава богу, живы и Сергей Богданыч, и команда. Я надеюсь, что приведенная выше фраза Сергея – всего лишь минутная слабость и естественная горечь от расставания. А потом Сергей соберется так, как он это умеет, и покажет, что он может быть первым парнем не только у нас, а и в самой распрошикарной европейской столице.

А те, кто сегодня разрывают на себе одежды и посыпают головы пеплом, уже через месяц будут поливать наших за поражения или заходиться в восторге от победы. Поверьте, братцы и сестрицы, так и будет, как бы сейчас ни было горько. Знаю по себе: когда уходили великие моего детства, казалось, что жизнь будет другой, глаза мои на это смотреть не станут. Ушел Разинский – а я помнил его в воротах ЦДСА с того момента, как запомнил само это слово и себя трехлетнего, и в моих одиннадцатилетних мозгах не укладывалось, что кто-то еще может быть в наших воротах, а вот – до сих пор болею, влюбляюсь, разочаровываюсь, ору от восторга и брюзжу при неудачах.

А истинное его значение Личности должно выявиться теперь, когда его нет в команде. Все сетования и слезы об утрате преемственности, традиции и духа оправданы, если все сводится к присутствию Сергея лично. Однако, если лишь его личный пример и собственное поведение влияли на обстановку в команду – это, конечно, высокий класс и очень достойно, но куда более сильное впечатление на меня произвело бы то, что и без Сергея ничто в команде не рухнет. Это будет означать, что 11-летняя эпопея Сергея в команде оставила более глубокий след, это будет означать, что своим поведением, верностью клубу, джентльменством и порядочностью он необратимо повлиял на атмосферу в команде. Высший класс – это когда и в отсутствие начальника работа не останавливается…