Брюгге - Дамме.

Мы приехали в Брюгге в воскресенье, и вдоволь натешились броуновским движением в толще отдыхающих, прогуливаясь по центру города, брюжуа, брюггеров или брюгговичей. На следующий день мы, было, намылились в госпиталь св. Иоанна, где галерея творчества одного из столпов фламандской живописи – Мемлинга, однако нас ждало разочарование: понедельник -  день отдыха музейных работников от трудов праведных после нашествия посетителей в выходные.

Ну, нас таким не проймешь, и мы, вернувшись в отель, схватили свой верный автомобиль и двинули по навигатору в Дамме, посетить который я считал своим священным долгом. Путь туда был прям и недалек, недаром Сооткин, мама Уленшпигеля, ходила оттуда в Брюгге на рынок.

Там нас ждали два щелчка по носу. Один – естественный, огорчительный, но не обидный, а второй – еще какой обидный!
Всю недолгую дорогу до Дамме нас раздражал треск на встречном ветру какой-то бумажки, видимо прилипшей случайно к лобовому стеклу. На бесплатной стоянке в полукилометре от музея Уленшпигеля мы вылезли из машины, и первым делом сорвали ее. Оказалось, что это не случайно прилипшая бумажка, а штрафная квитанция за стоянку в неположенном месте, и по времени фиксации нарушения мы поняли, что это те несчастные минуты, когда мы заселялись в отель. Что с этим делать, куда платить и как – было непонятно. Но тут нас, как водится, выручила дочка, которая из Дублина оплатила родительский грех.

А пока мы потащились по улице Дамме, на которой не встретили ни одной живой души. Ни одной живой души не оказалось и в музее и ратуше, хотя навигатор уверял нас, что они точно открыты еще с 9 утра. Пришлось возвращаться, не солоно хлебавши.

На обратном пути случился чисто нидерландский эпизод. Уже в Брюгге вдруг на нашем пути возник шлагбаум и мигающий красный светофор, которых не было только что – когда мы ехали в Дамме. Танька, сидевшая за рулем, протормозила, когда надо было свернуть влево в обход, и нас страстно оббибикали водители с перпендикулярного направления. Уже укатив с этого места, мы поняли, что налетели на разведенный посреди города мостик через канал и шлюз, куда тем временем заползала какая-то калоша. Там этих каналов и канальцев, вообще, до черта. Довольно красиво, но иногда мешает дорожному движению.

Утомившись, подмерзнув и проголодавшись от прогулки по Дамме и Брюгге, мы забились в какую-то корчму с меню, национальным по содержанию, но интернациональным по составу обслуживающего персонала. Там оказалось тепло, недорого и цивилизованно, за исключением отсутствия public toilets, может, потому и недорого… Заказа пришлось довольно долго подождать: то ли моего лосося только еще ловили, то ли заказанного Танькой полцыпленка (так было в меню) выводили путем генетических экспериментов. Сначала мы просто отогревались, а потом ожидание скрашивал пребольшой бокал очень хорошего бельгийского пива (наконец-то я до него добрался!).

По соседству с нами в зале расположилась семья – папа, мама и дочка, вызвавшая у меня непреодолимую ассоциацию с картинкой с шоколада «Аленка», но живая. Милое и очень спокойное личико… Я слышал, что она что-то говорила родителям, но тихо, как взрослая.

Потом нам, наконец, принесли заказ, я со своим справился легко (под пиво), а Танька изнемогла в борьбе с полцыпленком, и не меньше его четверти оставила на тарелке. Она с ужасом отвергла даже предложение вафли с мороженым, на которое я тихонько рассчитывал. Мы встали, оделись, а я, совершенно неожиданно для самого себя на прощание сказал семейке по соседству: - Such a pretty girl!

Надо было видеть, как расцвели лица ее родителей. Нечасто удается увидеть такой положительный результат своих действий.
***
На следующий день я проявил принципиальность, мы снова взяли машину и рванули уже знакомой дорогой в Дамме. Однако, уже на первом километре нас ждало препятствие в стиле вчерашнего, только более распространенное. Прямо перед нами подняли разводной мост, его пролет висел у нас над головами, а по каналу не спеша стал протыриваться кораблик. Мы бы, может и дернулись куда-нибудь в обход, но нас уже приперла очередь машин, которым было нужно туда же, куда и нам.

Вот эта здоровенная фигня в воздухе – это пролет моста, задранный, чтобы пропустить лайбу с грузом.

В конце концов, пролет опустили на место, и мы поехали. Быстро доскакали до Дамме, оставили машину на стоянке и пошли к музею.

ik ben ulen spiegel - я ваше зеркало

Народу на улице нам встретилось не больше, чем вчера, но двери музея Уленшпигеля были открыты, а за ними сидела приветливая дама, которая с удовольствием приняла у нас плату за вход.

Музейчик небольшой и не слишком затейливый.

Это не я по недосмотру перевернул кадр. Это так работает зеркало музея Уленшпигеля - переворачивая вас вверх ногами. Когда-то это сделала со мной эта книга, а зеркало – нет, хотя это и забавно. Затея неплоха, но этого маловато. Я б еще повесил аппарат, который, как в аэропортах раздевает вас догола. Вот это был бы аттракцион – к ним бы народ валом валил! Вообще, мне в музее такой личности не хватило ни юмора, ни жути, о чем я на прощание и сказал тетеньке на входе, но не уверен, что она меня поняла. Как не уверен, что она сама Уленшпигеля читала. Да, еще осла Иефа вверх копытами мне там сильно не хватало.

Удивило, что во всем музее я обнаружил упоминание о только одном кинофильме о Тиле. Ну, конечно, это наш советский – с Ульфсаком, Белохвостиковой и гениальным Евгением Леоновым. Неужели никто больше мире не польстился на такой роскошный сюжет?
Больше ничего впечатляющего в музее не нашлось, вот я и снял из окна Ратушную площадь Дамме.

А потом мы побрели к машине, не соблазнившись харчевней «Ламме Гудзак», тем более, что она по раннему делу все равно была закрыта

По дороге встретилась кирха довольно запущенного вида. По соседству обнаружилась странная инсталляция: в сломанном стволе дерева на дожде (натуральном, с неба) навалены старые книги. При ближайшем рассмотрении – натуральные, толстые, подозреваю – не дешевые. Что бы это значило?

Бургомистра Дамме зовут Иоахим Коэнс. Интересно, его фамилия происходит именно от того, что я подумал? Он окончил католический университет, но когда это останавливало коэнов?

Как-то мои литературные представления, что о гентской колбасе, что о, наверняка, магической атмосфере Дамме, в котором родился такой герой, сильно покосились, оказавшись всего лишь литературной картинкой. И, закончив исполнять в мой каприз, мы приступили к потребностям жены. А ей в зарез требовался Мемлинг! Вот к нему мы и направили свои стопы, вернувшись в Брюгге.
***