Не стоило бы, наверное, тратить силы и время на описание игры, до боли знакомой и повторяющейся со всеми ее прелестями и провалами раз за разом. И все же несколько слов матч в Уфе заслужил.
Фактор, номер один, который должен был бы напрячь нашу команду на решительный бой – это тренер хозяев заядлый супостат Евсеев, вошедший в историю российского телевидения как первый человек, громко выматерившийся в камеру, а ему ничего за это не было – так это было патриотичненько… Фактор номер два – совершенно удивительное достижение уфимцев в борьбе с собственным искусственным полем. Мы с сыном смотрели-смотрели и никак не могли понять – что там за газон. Я вроде бы помнил, что в Уфе поле искусственное, но у этого местами почему-то был грязно-коричневый цвет, и были видны ямки и кочки!
Поганое поле по общему правилу идет на пользу менее техничной команде – в таких условиях особенно рассчитывать на свое владение мячом не только не приходится, а и прямо вредно, поскольку чревато внезапной потерей мяча и губительным обрезом команды. И из того, что мы увидели в первом тайме, можно было сделать вывод, что менее техничной командой являются армейцы, потому что они, в общем-то, владели территориальным и игровым преимуществом безраздельно. Я даже удивился тому, как безропотно выглядят питомцы Евсеева…
Впрочем, стартовый отрезок получился у наших, как и обычно, сереньким – защитники и хавы перекатывали мяч без продвижения, а хозяева, выстроившись перед центральной линией, успевали перестроиться в сторону, в которую армейцы двигали мяч. Было очень заметно извечное отличие тех, кто мяч двигает, и тех, кто им владеет – одним требовалось два-три касания, чтобы его утихомирить, и с полминуты, чтобы придумать, куда его девать, другим и мяч подчинялся быстрее, и шел потом в более опасном для врага направлении, чем назад да поперек. Довольно очевидный недостаток нынешней армейской команды видится мне в том, что пропорция «двигающих» и «владеющих» сейчас сильно смещена в сторону первых. Фактически безоговорочно к этой категории можно отнести Николу и Марио, а тот, кому по замыслу Ганчаренко надлежит увязывать игру команды – Ваня Обляков, по крайней мере в отчетном матче на этот уровень явно не тянул. Боюсь, до появления в составе Алана Дзагоева в этой направлении ждать прогресса затруднительно.
Оборонительную дисциплину уфимцы демонстрировали в течение практически всего матча, но в тех случаях, когда армейцам удавались атаки сходу, не всегда успевали отреагировать. Вот и в середине тайма быстрые и точные передачи на Чалова, далее – Влашичу и выкат под удар Ахметову прошили оборону хозяев, и я бы не особенно ее за это укорял – среагировать на такое быстрое развитие атаки очень непросто, поскольку инициатива в принятии решений здесь за атакующими.
В остальной части матча, на мой взгляд, нашим не хватало как раз взаимодействия – чаще всего Влашич подбирал мяч и убегал довольно успешно в прорыв, но либо бил по воротам (неточно), не имея адресата для передачи, либо отдавал Феде или чаще Арнору, а те не могли обработать мяч одним касанием, теряли время, позицию и были вынуждены отступать или отворачиваться от ворот.
После перерыва поначалу картина заметно не менялась, а потом атакующая активность армейцев стала сходить на нет, и здесь, как мне кажется, Ганчаренко сделал тактическую и психологическую ошибку, убрав с поля Чалова. Такие решительные действия допустимы, когда у тебя на скамейке имеется игрок, минимум,  сравнимого класса, а те, что сидели в Уфе на нашей скамейке, как мы знаем – несравнимого… На мой непросвещенный взгляд, если уж Чалов так не устраивал Ганчаренко или устал, более логичным выглядел выход Сантоса, который мог бы и поводиться, и подержать мяч, и выдумать что-нибудь свежее, а Бийола тогда – на место опять на редкость невпопадного Вани…
Напротив, Евсеев, помимо вложения команде ума в задние ворота в перерыве, имел возможность освежить игру активным Кротовым, и постепенно уфимцы, чуя ослабление давления на их ворота гостей, стали вылезать из окопов. Где-то начиная с 70-й минуты игровой перевес уже отчетливо перешел к хозяевам, и они стали создавать серьезные, а затем и смертельно опасные моменты у ворот ЦСКА один з другим. Нельзя не отметить, как и обычно, феноменальную игру Игоря Акинфеева, особенно в моменте, когда в одной атаке он дважды отражал тяжелейшие удары, и в это период обнажился наш дефект, который становится уже общеизвестным – отсутствие организации и концентрации в обороне. Буквально каждый заброс мяча в центр нашей штрафной приводил к панике и суете. До поры армейцам все же удавалось опережать хозяев в борьбе за такие мячи, а потом, уже под самый конец матча очередной навес со стандарта привел к двум неудачным касаниям в нашей штрафной и сброс на левый фланг обороны, где оказалось целых три уфимца и ни одного нашего. Кротов был проворен, а Акинфеев ни шанса не имел добраться до мяча… Как такое могло случиться, и почему, как нынче нелепо выражаются, «центральный центральный защитник» не проследил за расстановкой своих пристяжных – загадка, а, вернее – следствие отсутствие опыта и настоящего командира на поле. Подразумевается, что эту роль должен на себя взять старший по возрасту, но Хёрдур Магнуссон явно перетрудился на раздаче автографов за полтора дня до матча, чему я лично был свидетелем, а Дивееву пока никак не удается взвалить эту ношу на свои плечи…
Не потому, что это нечто новое, а просто для комплекта и объективности оценки ситуации, необходимо помянуть явно неудовлетворительный уровень физподготовки всей команды. Правда теперь просадка стала отмечаться немного позднее, чем в начале чемпионата – тогда тучи начинали сгущаться немедленно после перерыва, а теперь – на 25 минут позже, но трагедия состоит в том, что играть приходится на кое-каковом поле и целых 90 минут… И даже при этом на последних секундах после стандарта Дивеев едва не внес мяч в ворота уфимцев, но опять был немного нерасторопен и неточен. Если честно – победы мы в этой игре не заслужили, ка, впрочем, и поражения.
В целом, чтобы не слишком травить собственные нервы, надо констатировать трудный и не до конца определенный период в жизни нашей команды, которых в ее истории было предостаточно, и, сохраняя достоинство и не впадая в дамскую истерику, стойко переносить трудности воинской службы, как сказано в Присяге.