Бреды и анекдоты (112-я серия) Шаги прогресса - 2

Зубной порошок и выход в космос

4-го октября 57-го, когда объявили о запуске первого спутника, я стоял в коридоре нашей коммуналки на Нарышкинской у умывальника и чистил зубы зубным порошком. Порошок этот я очень не любил – он противно скрипел на зубах, и от него жгло рот, а потому я и норовил отлынить. Когда пошел в школу, я с радостью стал его изводить на чистку пряжки форменного ремня, но это помогло ненадолго – мама, приметив мои фокусы по истреблению порошка, купила в Военторге на Ленинградке для пряжки специальную мазь.

Под левитановскую победную реляцию о победе в космосе я быстренько ополоснул рот, чтобы кричать «ура!», и к неприятной процедуре в тот раз больше не возвращался.

Самые быстрые гонки

Космос с какого-то момента воспринимался мной как спортсоревнование: кто кого обставит – наши или американцы, ну, и конечно, наши должны были побеждать! Как выяснилось впоследствии, например, из чтения мемуаров Феоктистова, в области пилотируемой космонавтики шла именно спортивная гонка и до сих пор пока никто так и не придумал, для чего она, собственно, еще нужна…

Тайное знание доктора Бызова

Как-то я долго не сталкивался с тем, откуда берутся заготовки для микроэлектродов – просто брал в шкафу в лаборатории на Ленинском, 33. А, когда стал работать в ИБРе и пытаться заниматься электрофизиологией, вопрос встал ребром – времена, когда можно было заказать готовые на фирме, еще даже и не маячили на горизонте. Еще и горизонта-то этого не было… По знакомству мне объяснили, что капилляры с внутренними филаментами для самозаполняющихся электродов вытягивает Алексей Леонтьевич Бызов. До его член-коррства было тоже еще очень далеко, но уж доктором-то биологических наук он был не первый год. Тем не менее, когда я явился к нему с одолженным чертежным тубусом для переноски капилляров, он принял меня, как родного, бросил свои дела, выдернул из ящика стеклянную трубку, промыл ее водой и спиртом, закрепил в аппарате для вытягивания капилляров (такая вертикальная электропечка), привязал к концу трубки груз и запустил аппарат. Получившиеся первые несколько метров капилляра Бызов отломал и сунул в трубку, из которой они были вытянуты – так получалось, что вытягивается капилляр, внутри которого располагаются еще более тонкие стеклянные тяжи – филаменты, а за счет их присутствия микроэлектрод потом способен заполняться через кончик сам под действием капиллярных сил. Пока тянулся первый метр такого филаментного капилляра, Алексей Леонтьевич успел еще и кофе сварить, мы успели похлебать немного, а потом профессор, потратив на все это кругом-бегом час с лишним, оставил меня на самостоятельное хозяйство – надо было своевременно обламывать получившийся капилляр, когда его длина достигала размера тубуса.

Потом мы работали с этими капиллярами несколько лет.

Научный метод употребления квашеной капусты

Борис Александрович Кудряшов, помимо гематологии, читал нашей кафедре еще и лекции по витаминам. Понятно, основное внимание он уделял витамину К, который тесно связан со свертыванием крови – темой работы самого Кудряшова. Однако, среди прочего, целую лекцию БА потратил и на классический витамин С, авитаминоз С - цингу, а также средства борьбы с ней. Он объяснил, что в цитрусовых, которыми могли затариваться в дальние путешествия моряки из южных стран, отсутствует аскорбиназа, фермент, расщепляющий витамин С в присутствии кислорода, а вот в северных овощах, в частности в капусте, аскорбиназы очень много. Поэтому-то, сказал Кудряшов, очень важно правильно хранить и есть квашеную капусту – в верхнем слое капусты в бочке надо вырезать кусок и отвалить в сторону, а капусту для еды выгребать из-под верхнего слоя, в котором весь витамин С погублен аскорбиназой и кислородом. Потом вырезанный верхний слой надо вернуть на место в бочке и верить, что кислород не успел проникнуть в проделанное окошко.

Длинное Ухо и Зоркий Глаз

Старший товарищ отца по работе Александр Андреевич Давидов, учившийся до и сразу после революции, рассказывал, как читал лекции Жуковский. Знаменитый профессор был безумно популярен, и на его лекции сбегалась вся инженерная Москва, которая однако была проинформирована о, мягко говоря, особенностях лектора. Всем было известно, что Жуковский читает лекции, оборотясь к доске, и бубня себе под нос, не особо заботясь о слышимости. Дело осложнялось и тем, что профессор имел обыкновение писать на доске формулы и чертить схемы только на одном месте. Поэтому в одной руке у него был мел, а в другой – тряпка, которой он тут же стирал только что написанное. Слушатели разработали свою систему борьбы с этой манерой Жуковского – несмотря на давку, особо зоркие и чуткие располагались на левом и правом краях аудитории на тех местах, откуда была возможность подглядеть и подслушать, что же именно профессор написал и тут же стер. После лекции никто не расходился, а все сверяли свои записи, уточняя ее содержание и смысл и заполняя лакуны там, где лекторские бубнеж и тряпка не дали записать какую-то из драгоценных крупиц мудрости.

***

Блог

Бреды и анекдоты (112-я серия) Шаги прогресса - 2