Бреды и анекдоты (128-я серия) Лавка древностей

Лавка древностей

Я еще застал рабочие арифмометры «Феликс» - эта механическая штука могла даже делить. Чтобы получить результат, надо было металлические рычажки поставить перед нужными цифрами – набрать делимое, а потом прокрутить ручку против часовой на число оборотов, равное делимому. На каждый оборот арифмометр звякал, а в окошках выскакивали цифры результата. Если крутить по часовой, тогда набранное число умножалось.

Потом появились разного рода электрические калькуляторы, у нас в лаборатории был болгарский, коробка полметра на полметра, вот он, как раз, делить не умел.

Большая машина

Долгое время Институт гордился своим кабинетом ЭВМ – там у нас стоял «Мир», у него было что-то вроде дисплея и телетайп для вывода данных, а вся большая комната на третьем этаже Института была заставлена ящиками, которые эту самую ЭВМ и составляли. Машина больше простаивала, пока инженеры перепаивали ее блоки, но все же время от времени что-то считала. Один из сотрудников, в частности, вычислил, почему-то на примере Бельгии, что максимальная продолжительность жизни человека составляет 126 с десятыми лет.

Потом выбили деньги на «Мир-2», под него отвели новую комнату, там настелили металлические полы, подвесили металлические потолки, установили 20-ти киловаттный компрессор для вентиляции машины… А, когда все это привели в надлежащий вид, в институт поступили первые пять РС, и выяснилось, что каждая из них в разы мощнее нашего нового динозавра, и дальнейший прогресс вычислительной техники расползся по лабораториям.

Первая ласточка

Первый комп, который мы приобрели в лаборатории, был нашей советской «Электроникой-60». Первоначальная идея состояла в том, чтобы с ее помощью наладить эксперименты по фиксации потенциала, но все уперлось в отсутствие остродефицитных аналого-цифровых преобразователей. Потом я пробовал сделать на нем электронную картотеку научной литературы – смраду оказалось намного больше, чем потехи. Потом из компа удалось извлечь пользу – знакомые ребята притащили распечатки разных программ, в том числе Фишер 2 х 2. Программу вручную набили и записали на 8-ми дюймовую дискету объемом, если не ошибаюсь, в 8 килобайт, а потом обсчитали альтернативную статистику результатов микроинъекции в клетки зародышей шпорцевой лягушки. В остальное время на «Электронике» играли в разные текстовые и «полуграфические» игрушки, вроде «Посадки на Луну» и «Зенитки»… «Зенитка» была самой примитивной стрелялкой, а «Посадка на Луну» заключалась в том, что надо было последовательно вводить цифровые данные расхода топлива, а на финише программа сообщала, что «Ваша скорость при посадке – 10 м/с. Вы погибли» или «Ваша скорость – 1 м/с. Поздравляем с успешным прилунением».

Put и get

Против всяких ожиданий компьютерный прогресс шел-шел, и добрался, в конце концов, и до нас, и мы в кабинете электрофизиологии разжились сразу даже не РС, а IBM АТ с 286-м процессором. Это уже был настоящий персональный компьютер, который многое позволял. Туда я впихнул появившуюся программу для литературных ссылок Procite, а вот между текстовыми редакторами долго шла конкуренция – адаптаций для русских текстов было несколько, каждая из которых имела свои преимущества и недостатки. Большинство в Институте поставило себе Lexicon – самый простой, но и с самыми ограниченными возможностями, а я проявил эстетство и выбрал Chi-Writer – программу, разработанную специально под неанглоязычных. Работать с ней было сложнее, но за то она давала возможность делать с текстом все, что могло прийти в голову научному работнику – и выбирать шрифты, не только курсив и жирный, но и кириллические, а также надстрочные и подстрочные индексы, специальные знаки и буквы греческого алфавита. Беда была в том, что больше ничто из программного обеспечения эти тексты не понимало, поэтому Chi-Writer использовали только для окончательной подготовки текста к печати, а предварительные варианты писались в простом DOS-овском редакторе MultiEdit, в нем были удобные функции редактирования и форматирования.

Паралелльно рос и уровень игрушек. Эпидемический характер приобрел первый Space quest – еще черно-белый, в котором надо было писать команды для единственного действующего лица – забытого инопланетяными уборщика космического корабля. По вечерам, после окончания опытов, а иногда и до, начинался перезвон по внутренним институтским телефонам – шел обмен информацией, как проходить, где сохраняться, заодно учились английскому. У меня еще со школы была проблема – я никак не мог запомнить, что значит put, а что – get, а тут в пещере, надо было написать, чтобы герой заткнул камнем жерло гейзера. Когда я, наконец, сообразил, что надо написать «put rock», жерло заткнулось, а нужная дверь отворилась, и мы, команда кабинета электрофизиологии, первой в институте прошла на следующий уровень.

***

Блог

Бреды и анекдоты (128-я серия) Лавка древностей