Блог

Когда воротимся мы в Портленд,
Нас примет Родина в объятья,
Но только в Портленд воротиться
Нам не придется никогда…
Булат Окуджава

В начале сентября 1941-го года средний брат моей мамы, бывший небольшим функционером советских органов, добыл ей и своей мачехе эвакуационные удостоверения, без которых из Киева не выпускали на левый берег Днепра, и всунул в один из последних эшелонов, увозивших эвакуированных на Восток. В Полтаве всех их из эшелона выгрузили прямо на рельсы, а состав погнали обратно в Киев – с пополнениями и снабжением для войск Киевского укрепрайона. Эвакуированные потихоньку голодали и загибались в ожидании нового эшелона на восток, и несколько семей от отчаяния плюнули на все и подсели в эшелон, шедший обратно в Киев. Спустя несколько дней Киев пал. Все вернувшиеся были убиты.

Моя бабка, киевская ткачиха, человек непоколебимых понятий , раз что-то решив, шла в этом до упора. Они с моей мамой стерпели голод и неопределенность, дождались эшелона и каких-то пайков на дорогу и добрались до Восточного Казахстана, где потом работали в колхозе, пока мама не ушла в армию.

Бабке, спасибо за спасение мамы.

***

Волна российской эмиграции, поднятая 24 февраля, растеклась по миру, впитавшись в подвернувшиеся почвы или оставшись лужицами, где почва в себя не пустила. Большинство из покинувших свои дома, привычный быт, работу, друзей действовали, как мне кажется, под действием непреодолимого ужаса и отвращения перед случившимся, за которое, пусть и косвенная, ответственность легла и на тех, кто это решение не принимал. Мы сами испытывали это чувство, при том, что не питали никаких иллюзий в отношении власти, были в настоящем шоке от того, что было не раз предсказано, но во что до конца не верилось.

Тем не менее, решение, которое мы приняли, все же было обосновано в наших умах. Мы посчитали очевиднейшей угрозу полной изоляции страны от цивилизованного мира, а это означало для нас разрыв связей с дочкой, внуком и внучкой, что было абсолютно нестерпимо. А обрыв связи через мессенджер фейсбука говорил об этой перспективе совершенно ясно.

У нас на Украине осталось предостаточно родни – моих двоюродных братьев, сестер, племянников, племянниц и т.д. У нас там добрые друзья и знакомые. И мысль, что в них стреляют российские войска – как бы и от нашего имени, показалась нам настолько омерзительной, что все вопросы были сняты. И вот мы там, где мы нынче есть.

Да, мы в несколько привилегированном положении, потому что для Государства Израиль сколько-то десятков поколений наших предков – достаточное основание обеспечивать нам, ни дня не проработавшим здесь, прожиточный минимум, а наши приятели предоставили нам жилье на самых щадящих условиях просто по дружбе. Так чтоИ у нас есть крыша над головой и гарантированный кусок хлеба. Но мы, как и все покинувшие Россию, лишились всего привычного, казавшегося надежным, запасенного на старость. Той финансовой независимости, которой мы наслаждались в последние годы, нам не видать уже до конца жизни. И все-таки…

Но не всем так «повезло», как нам. Люди, даже здесь, где на первое время обеспечивают всем необходимым, не находят себя, работы, перспективы и… задумываются о возвращении. А многие – и возвратились.

И, действительно, если смотреть русское телевидение, которое тут доступно в избыточных количествах, то может показаться, что ничего не произошло: в Волоколамске и даже Воронеже супостата не видно, не бомбят, торгуют магазины, идет первенство по футболу, в стране газа и нефти – хоть залейся, и, когда все в Европе будут замерзать, в России с этим будет полный порядок (правда, две трети страны так и не газифицировали, но – к черту подробности!). Благодать!

Однако… Риторика власти только у людей моего возраста может вызвать настоящий отклик – до такой степени они повторяет ту, что мы слышали в начале 50-х годов ХХ века, и даже далеко превосходит ее. Совершенно ясно и откровенно декларируются ненависть к свободе, демократии, просто соседним странам, на полном серьезе угрожают ядерным оружием, преследуют за пацифизм и советские лозунги типа «Миру – мир!» Нет, этим борцам за незыблемость собственной власти мир не нужен, предельно ясно, что им нужна война, постоянная, нестихающая, позволяющая затыкать рты, сажать в тюрьмы всех недовольных и властвовать, властвовать, властвовать… пусть даже за глухой стеной, с огрызками былого благополучия, обрушенного собственной глупостью.

Никакого осознания правящим классом катастрофического просчета не наступило, потому что это был не просчет, а сознательное решение. Выбегаллов кадавр-суперэгоцентрист схватил все материальные ценности, до каких смог дотянуться, свернул пространство и остановил время.* Все, кто вокруг него – это не «отдельные кремлевские башни», а это – его части, которые не могут жить и действовать иначе, как ОРГАНЫ этого кадавра.

Ужас и беспросветность ситуации завершается тем, что народ (население) пока (?) не проявляет ни малейшего беспокойства и даже выражает поддержку всему происходящему. А что? Мы там кому-то морду набили, а что они? Обрезание или исчезновение многого из того, к чему успели привыкнуть, не слишком обременительно для большинства, жизненно необходимого пока не лишают…

Однако ж, вернемся к уехавшим и размышляющим о возвращении. Вообще-то, предполагается, что мужчина, принимая решение, как-то его себе аргументирует. Следовательно, для отъезда нашлись серьезные причины. Что изменилось с тех пор?

Давайте, как говорил Беня Крик, не будем размазывать грязную манную кашу по чистому столу. В России царит полицейский режим. С точки зрения этого режима, уехавшие после начала СВО хоть на один день – потенциальные предатели и агенты иностранных государств, что уже официально кодифицировано. Это – идеальное сырье для процессов над предателями Родины по мере необходимости. В случае военных успехов на Украине – в рамках общей зачистки будущего единого народа, в случае поражения – в качестве причины поражения.

На этот раз и если Киев падет, и если устоит, вернувшимся придется несладко. Задумайтесь!

Возвращаться можно только в случае, если вы с абсолютной точностью в состоянии прогнозировать определенные события и уверены, что в промежутке между вашим возвращением и этими событиями с вами ничего плохого сделать не успеют.
Но зачищенность общества и промытость его мозгов не дают на это почти никакой надежды.

*А. и Б. Стругацкие. Понедельник начинается в субботу