Блог

Моя жена, прежде чем стать хрупкой изящной девушкой, на которой я женился, была плотной здоровенной девахой, намного крупнее и здоровее мальчиков-одногодков. В четыре года ее сдали в детский сад, и она, пользуясь преимуществом в физической мощи, стала наводить свои порядки в младшей группе. Когда вечером за ней пришла мама, один из пострадавших нажаловался, что Таня дерется.

В ответ Танька, с чувством собственной правоты в голосе, зарыдала:

- А чего он второй лезет?!

Женская логика…

В раннем детстве я ел известку со стен – отколупывал кусочки и лопал, помню, что было очень вкусно. Наверное, в организме был дефицит кальция, и я его инстинктивно компенсировал. Папа мне, кстати, рассказывал, что и он в детстве делал нечто подобное, только он чайной ложечкой выковыривал из цветочных горшков землю.

Воспоминание о том, как было вкусно и здорово, сидели у меня в памяти, и уже в первом классе школы я вдруг решился попробовать старого лакомства снова.

Еле отплевался…

Когда сыну Женьке было пять лет, вместе с ним на даче был и семилетний сын наших друзей Павлик, начитанный и эрудированный, как и положено в интеллигентной семье, мальчик. Вот он и знакомил Женьку с тем, что уже знал сам, ну и, конечно, выпендривался немножко перед младшим. Как-то раз он поделился с ним очень важной информацией о том, что Пушкина, которого они оба уже знали как автора классных сказок, убил Дантес. Женька страшно расстроился, потому что он это уже тоже знал, но Павлик его опередил. И тогда, чтобы чем-то побить козыря, он сказал:

- Кстати, а Михалков еще жив!

…это положение сохранилось до самого конца. Даже завалященького Дантеса, или там Мартынова, не нашлось…

Таньке подарили шикарный набор теней. Какими-то тенями она пользовалась, какими-то – нет. Машка, которая была тогда классе во втором, стала у Таньки выпрашивать те тени, которыми та не пользовалась. Таньке было жаль разорять набор, да и непонятно, зачем это Машке.

- Маш, а зачем тебе?

- В школу взять.

- А в школу-то зачем?

- Ну… Хвастаться!

Потом строго поглядела на маму и спросила: - А тебе зачем весь набор? Хвастаться?

Кот, который появился у нас первым, вообще-то, работал в ганнушкинском Институте психиатрии в виварии котом – стерег мышей, чтоб не разбегались. Потом у него там что-то не сложилось, он оттуда ушел и поднялся на третий этаж – устраиваться в лабораторию биохимии. Его приняли с испытательным сроком, которого он не выдержал – ходил по лабораторным столам и пару раз что-то там опрокинул, чего опрокидывать не следовало. И Танька принесла его домой, предварительно мне сказав, что к нам в гости придет ее сотрудник.

У нас он всех очаровал, и за то, что внес некоторое успокоение в наше шебутное семейство, получил имя – Валидол. Будучи взрослым котом, он определил иерархию в семье и встроился в нее. Меня он счел главным и выражал всяческое почтение, Таньку ценил как кормилицу, Женьку считал равным себе – они дружили, но при случае Валидол мог его и на место поставить. А вот Машку он совершенно справедливо посчитал младшей, решил себя поставить выше и стал на нее охотиться. В коридорчике стояло пианино, и Валидол затаивался на верхней крышке среди всяких вазочек и прочей ерунды, безмолвно пропуская мимо себя старших товарищей, но стоило появиться Машке, как он на нее прыгал и явно получал удовольствие от ее визга.

В конце концов, он дочку так затерроризировал, что она, проходя по коридору, заранее просила прогнать Валидола или сама норовила перейти в контратаку, но у кота это получалось лучше…

Первое время он спал в обувной коробке, а потом продемонстрировал удивительную способность, которую я не видел у других кошек – Шарик забирался на наш диван под одеяло и спал там по полдня, непонятно откуда потребляя кислород.

Главным кормильцем кот выбрал меня – он сам придумал вставать на задние лапы, а передними скрести по кухонному шкафчику – это у него условный знак «хочу есть», если до чересчур занятых родителей не доходило, то мог подойти и обмяукать…

Наше общение кормежкой не ограничивалось – коту необходима была еще и ласка, в этом случае он запрыгивал на колени, а лбом начинал тыкаться мне в ладонь – гладь!

У Шарика был и удивительный фокус, который меня всякий раз поражал: иногда. когда я ему клал в миску корм, он тоже тыкался лбом в руку, но это движение – не просьба погладить и не стремление, как можно скорее добраться до корма – голова кота двигалась в сторону от миски. Думаю, это он меня гладил в благодарность… А что, с его точки зрения – если ему приятно, когда его гладят, так и мне должно быть…

Он не ошибался.

На ББС в начале 70-х существовала популяция собак, в которую проник ген таксовой кривоногости, а поскольку популяция была замкнутая, он расцвел там пышным цветом.

Сильнейший эстетический шок со мной случился, когда после всех этих шавок я увидел торчащую из высокой травы благородную голову настоящей восточно-европейской овчарки, пес что-то высматривал в собачьей возне на спортплощадке, потом рванул вперед… и оказалось, что и благородная голова, и могучее тело овчара тоже посажено на шасси от таксы…