Блог

В 70-е, в тот момент истории нашего Института, когда существовала неясность насчет фигуры нового директора, бывший тогда заместителем директора коллега В. решил пошутить. Он сфабриковал на имевшихся у него бланках Президиума АН СССР три письма трем институтским профессорам, в которых говорилось, что руководство АН рассматривает кандидатуру данного ученого на пост директора института и просит явиться такого-то числа в такой-то кабинет Президиума для обсуждения.

Первый из адресатов профессор З., ранее работавший в Президиуме, только глянув на эту цидулю, заявил, что это фуфло – такие дела так не делаются, и такие бумаги так не пишутся… и выбросил все это из головы…

Профессор Д., когда ей ее собственный ученик подсунул эту бумагу, дрожащим голосом с полными слез глазами обратилась к своей любимой сотруднице со словами: - Маша! Случилось страшное!

Когда ей, чтобы и вправду с ней не случилось страшного, открыли глаза на проделку В., в прошлом ее аспиранта, она зашла к нему в комнату и гневно заявила: - Вы дурак!

С профессором Л. получилось хуже всего – его поймали на выходе из парикмахерской, откуда он, подстриженный и побритый, уже намылился в Президиум… Гнев профессора, обманутого в своих сокровенных ожиданиях, был ужасен. Поймав в коридоре В., он ему заявил: - Я буду мстить долго и порционно!

И отомстил… (см. «Расплата»)

Вскорости в Институте узнали, что в адрес съезда КПСС поступило письмо профессора Л. и его сотрудницы Х. В письме Институт был обвинен в том, что его кадры засорены евреями и "жидовствующими", а работы русских ученых подвергаются зажиму и поношению. Списки евреев и "жидовствующих" прилагались.

Параша насчет «засоренности кадров» была безотказным ходом, чтобы привлечь начальственное внимание, а уж, если начальство обращало свой взор на кого-нибудь, мало ему потом не казалось… Впрочем, от обвинений в засоренности кадров Институт отмазался, документально доказав, что за последние годы не принял на работу ни одного «такого». Однако, хотя «факты и не подтвердились», но кого-то надо было наказать, и В., шедшего в списке "жидовствующих" на первом месте, поперли из замдиректоров. Цели своей, таким образом, профессор Л. достиг…

При Советской власти существовали очень серьезные ограничения на приобретения институтами товаров так называемого бытового назначения – из того разумного соображения, что несознательные граждане станут вооружать собственные домашние хозяйства телевизорами, пылесосами и холодильниками за государственные денежки. В частности, срок их списания составлял 15 лет – столько, с тогдашней точки зрения, должен был прослужить такой прибор. А с другой стороны, химреактивы и элементная база – запчасти  к приборам – списывались сразу же по получении. И вот, где-то в конце 70-х в Институте провели большую инвентаризацию.

Завершилось все относительно благополучно, но после ее окончания по Институту поползли ядовитые хиханьки насчет того, что в ведомостях на списание сразу после получения были обнаружены «электронные блоки «Юность»» стоимостью по 200 рублей каждый. Глазастые биологи со склонностью к аналитике сопоставили цену, название «электронных блоков» и те дефицитные портативные телевизоры «Юность», которые они видели в домиках замдиректора по АХЧ, завснаба и еще пары высокопоставленных деятелей на институтской биостанции «Кропотово». Так наш легендарный снабженец обошел одно бюрократическое условие с помощью другого.

Во время очередной кампании по борьбе с геронтократией в Академии было принято очередное решение, что на должности директора можно находиться только до достижения 75 лет. Директора нашего Института член-корр Тигран Турпаев заявил, что баллотироваться на новый срок не будет и ушел с поста.

Он был единственным известным мне директором академического Института, который воспринял решение об ограничении возраста всерьез и действительно выполнил его.

Прошел слушок, что нынче, в связи с «головокружительным повышением» зарплат для научных работников  будет резко усилена отчетность за проведенные исследования. Предполагается, что вместо обычного отчета на 4-5 страниц, в академических институтах надо будет подавать пачку в 100.

Отчеты, как известно, существовали и раньше, и их и тогда никто не читал. В нашей лаборатории этому было получено экспериментальное доказательство: В конце 60-х мой будущий шеф, тогда еще совсем молодой, доктор Бузников на спор вставил в годовой отчет дурацкую фразу насчет того, что «ловля морских ежей осуществлялась с помощью палки выкрашенной в красный и белый цвет». Естественно, никто худого слова не сказал...

Если не читали отчеты в 5 страниц, то кто же станет читать отчеты в 100? Похоже просто кто-то из целлюлозно-бумажной промышленности пролоббировал в Миннауки этот идиотизм с целью повышения спроса на свою продукцию.