Опыты на себе

Бреды и анекдоты (49-я серия)

Опыты на себе

Эквивалентная замена

На Витязе работали не только морские биологи, пару раз туда заносило такую экзотику, как экспедиция психологов из Магадана. Ребята изучали адаптацию к экспедиционным условиям у местных, научников из Владивостока и у приехавших из Москвы. Они ходили и упрашивали, чтобы мы оторвались от своей работы и прошли у них тесты. Между прочим, хотя я и управился чуть ли не быстрее всех, и то проторчал у них почти три часа.

Там были всякие забавные тесты – например, перед лицом ставили экран, в обе руки давали по карандашу и заставляли, не видя собственных рук, рисовать меандр – тестировали координацию движений. Много времени заняли ответы на вербальные тесты, где было до 300 с лишним вопросов. Забавно, что тогда, в 78-м или 80-м использовали переводные тесты, но адаптировали их к нашим реалиям. Чтобы проконтролировать, не ставит ли испытуемый крестики наобум, в тест вставлены вопросы, ответы на которые сами собой разумеются и служат контролем. В англоязычном варианте – это «есть ли бог?», на который нормальный человек у них должен ответить - «да». В советском варианте он был заменен на: «когда на небе светит солнце, у меня улучшается настроение».

Западня

Тест Роршаха отличается от всех прочих психологических издевательств тем, что здесь ты не зажат жесткими условиями эксперимента – всякими экранами и выбором «первое/второе» при ответе на вопрос: «Кем вы хотите быть больше – официантом или сантехником». Предъявляют тебе какое-то бесформенное пятно, и надо написать, что оно тебе напоминает. Магаданские психоинквизиторы сказали, чтобы мы записывали ассоциации не только с общим видом картинки, но и его частями. Ну, я им понаписал полторы страницы ассоциаций. Хорошо, говорят, воображение у тебя развито, но то, что у тебя много ассоциаций с частями рисунка, де, означает страх. Ну, говорю, ребята, вы же сами влияете на результат эксперимента, когда говорите описывать части, это некорректно. Мы поспорили, но то, что они отметили у меня тревожность – это была правда. Я был уже на финише с кандидатской, все хорошо выстраивалось, и я в тот момент, действительно, больше опасался, что какой-то новый результат похерит сложившееся благолепие, чем жаждал изобрести еще один велосипед.

После окончания тестов в качестве компенсации за потраченное время, магаданцы знакомили нас с суммарными результатами. Передо мной Володя Смолянинов отличился – у него по 10-балльной шкале набралось всего 2 балла за уважение к внешним авторитетам, это был рекорд (у нормального человека – 4 – 6). Когда дошла очередь до меня, сначала успокоили, что интеллект нормальный, а вот по части уважения к авторитетам я их удивил – у меня оценка оказалась - 1. Сказали, что так не бывает.

Подопытный сон

Психологи еще приставали ко всем, чтобы согласились пройти у них дополнительный эксперимент. Надо было прийти и проспать ночь под электроэнцефалографом, перед этим не напиваясь. Они так жалостно канючили, что я пожертвовал вечером, пришел к ним в полдвенадцатого мертвецки усталый после четырех опытов за день, обмотался датчиками и выпал в нерастворимый, как я думал, осадок.

В 4 утра проснулся, потому что под электродами все отчаянно чесалось. Попробовал терпеть, но минут через 10 зашел их энцефалографист и сказал, что, давай снимать электроды, все равно механическая помеха от того, что у тебя мышцы под ними дергаются, все глушит...

Больше заснуть не удалось, и мы с магаданцем под кофе прообсуждали их методики до самого завтрака, когда я уполз свои собственные опыты ставить.

Не до качки…

В 80-м случился у нас как-то выходной, и Левон Михадыч Чайлахян договорился с шкипером МРБ свозить нас по заливу Посьета - искупаться. Погода была не блестящая, но выходные не выбирают… По дороге «туда» бот поваляло, и те, кто плыл в носовом кубрике, выбирались оттуда с трудом. Я и сам укачиваюсь на море, но плыл на баке под ветерком – и ничего.

Искупались, выпили и собрались в обратный путь. Ветерок покрепчал – задувало в правую скулу, и бот стало валять разом и бортовой и килевой качкой. Наученный горьким опытом народ в кубрик не полез, а разлегся на баке. А я попросился к шкиперу, который все никак не мог прикурить, в штурвальные. Попросился не просто так, а потому что знал, что, когда человек занят, он намного меньше укачивается. Шкипер с удовольствием уступил мне место, риска никакого – акватория пуста, глубины – под сто.

Моя задача была двуединой – не укачаться самому и постараться не укачать пассажиров. Первое удалось полностью – оказалось, что, если брать на берегу ориентир и фиксировать его взглядом, это успокаивает вестибулярный аппарат, да и необходимость постоянно контролировать ситуацию мобилизует. Второе, судя по результатам, удалось далеко не в полной мере. Я старался держать бот носом к волне, так чтобы качка была только килевая, но потом пришлось сделать поворот к входу в бухту и несколько километров идти бортом к волне. Вот тут поваляло, как следует….

В бухте, где набросано причальных бочек, оставшихся от базы подплава, шкипер взял штурвал, провел бот к причалу и пришвартовался. Публика поползла на берег, основательно шатаясь, а я был, как огурчик…

Эмбриофизиология человека

В 77-м из основанной Коштоянцем Лаборатории Физиологии выделились две новые, возглавляемые его выучениками – Бузниковым и Сахаровым. Наша Лаборатория эмбриофизиологии, в основном была ориентирована тогда на развитие морских беспозвоночных – ежей и звезд. Правда, лаборатория активно работала и на млекопитающих – с 75-го по 77-й сотрудники, включая шефа, родили пятерых детей. Мы тогда, по аналогии с «трагической медициной», шутили, что это «трагическая эмбриофизиология» - тоже опыты на себе…

Блог