Блог

Русскоязычные

В пионерлагерь под Варной я попал в группе ребят из Гълъбово, где строилась ТЭЦ «Марица-Изток». В лагере отдыхали советские и соцлагерные дети сотрудников посольств, торгпредств и специалистов с разных заводов и организаций в Болгарии. Знакомство с ними было прелюбопытным – я не ожидал встретить в пионерлагере  иностранцев, и поначалу ничего не замечал – все ребята говорят по-русски, только имена попадались какие-то странные – Сандра, Пепик, Ангела… Мальчик, с которым я как-то сразу подружился, как раз тот, кого звали Пепиком, только со второго раза меня убедил, что он самый настоящий чех. Я и вправду поверил в это не сразу – настолько чисто он говорил по-русски.

Потом я потихоньку разобрался в этом феномене: дипломатические и внешторговские работники соцстран кочевали из страны в страну, в каждой из которых проводили по 3-5 лет, детей надо было либо оставлять на родине, либо учить по месту службы. А как? Каждый раз заставлять ребенка учить новый язык? И где учить, чтобы ребенок получил нормальное образование? Своих школ большинство посольств не имело. Вот  вопрос и решался за счет того, что почти повсюду были Советские школы, и даже когда семья переезжала, скажем, из Румынии в Болгарию, дети просто шли вместо бухарестской в софийскую Советскую школу. А учили в них неплохо, разве что педсостав вынужден был смотреть сквозь пальцы на проделки некоторых особо высокопоставленных учеников.

У нас учились не только «социалисты» - были ребята и из английского посольства и из других капстран, и тоже вполне вписывались в общую толпу. Дети, даже нисколько не знавшие русского перед этим, моментально им овладевали. Как-то я, ученик господствующего 7-го класса бежал по каким-то своим делам по этажу, где учились младшие, и случайно налетел на малявку-первоклашку Гражину из Польши. Ух, как она меня обматюкала! Я аж оторопел!

У меня на глазах парнишка из Югославии, начинавший с того, что в диктанте на одну страницу делал 51 ошибку, уже через пару месяцев писал вполне прилично, во всяком случае, делал не больше 16 ошибок, а это уже уровень нормального советского двоечника… Мы и сами за несколько месяцев прилично научались болтать по-болгарски.

Меня же эта ситуация подбила еще и на изучение чешского – раз мой друг может так лихо по-русски, то что ж я – не могу по-чешски? До таких высот владения языком, как он, я, конечно, не  поднялся, но уж газеты читать научился вполне сносно. Потом, в 68-м это весьма пригодилось, и я успел узнать из «Млада фронта» и «Руде право»[1] массу интересного, пока их продажу в Москве не прихлопнули до самого вторжения. А потом по-чешски имело смысл читать только «Ческословенски спорт» и «Копану»[2]…

В каком году Вы спроектировали…

В Советском пионерлагере развлекали и оздоравливали нас на совесть – еще бы, вполне высокопоставленные детишки среди контингента попадались, в том числе и здоровенный лоб Сергей Димитров – родственничек того самого, редкостный хам, кстати… Как-то раз привезли к нам Андрея Николаевича Туполева, отдыхавшего поблизости. Нужны мы ему были, как рыбке - зонтик, но – положено было встречаться с пионерами, вот он и терпел… Большой такой, грузный и показавшийся усталым седовласый дедушка… Как подобает на таких мероприятиях, великому конструктору стали задавать вопросы. Один из пионеров, видно любитель истории авиации, спросил: – В каком году Вы сделали свой самолет Ту-2?

Наверное, это психология школьника: а вдруг конструктор хуже него знает, и можно будет прищучить… Старик, однако, стал рассказывать про АНТ-2, намного более ранний. Но наш зануда до него докопался – нет, Вы расскажите про бомбардировщик… А старик что-то тормозил и перешел на эту тему с явной неохотой.

Только лет через 10 я узнал, что именно Ту-2 Андрей Николаевич проектировал в шарашке на Яузе, сидя там под большим приговором… Интересно, а не знал ли об этом пацан, который спрашивал?

Трудовые доходы

В августе в связи с перерывом в работе на блоке ТЭЦ всем гълъбовским энергетикам дали 10 дней отпуска, и мы все провели их под Варной в гостинице «Одессос». При том, что в Болгарии к детям и так относились совершенно восторженно,  мой братец, имевший симпатичную мордаху и украшенный шикарными девчонскими кудрями, пользовался бешеной популярностью, а уж когда его на пляже раздевали и пускали гулять – этого местные спокойно перенести не могли. Все считали своим долгом выразить ему свое хорошее отношение. Это делалось так: со словом «Сладурче!»[3] между указательным и средним пальцем зажималась часть Сашкиной щеки и поворачивалась градусов на тридцать. Очень скоро братец приобрел нездоровый румянец, но продолжал охапками притаскивать к нам на топчан фрукты и конфеты, которыми его щедро одаривали…

Не слабО!

В Софию прилетели Валерий Быковский и Валентина Терешкова, только что слетавшие в космос. В Советском доме культуры прошла торжественная встреча с нашей колонией. Родители, которые привезли сдавать меня в интернат тоже были в Софии, и мы все, конечно, были в зале. В президиуме рядом с космонавтами сидел советский посол Органов и председатель общества болгаро-советской дружбы Цола Драгойчева. Как положено, говорили речи, космонавты тоже что-то произносили. И вдруг, пока кто-то нес с трибуны очередную нудятину, на сцену вылезла девчонка – дочь одного из гълъбовских инженеров – и сунула космонавтам открытку – за автографами… Космонавты, видно, оторопели, но черкнули ей. И тут папа, от которого я этого никак не ожидал, стал «разводить» меня «на слабО» - а вот побоишься вот так на сцену вылезти!

Мне, честно говоря, всякие автографы были «до фонаря», но тут – папа сомневается в моей смелости, тогда – сдохну, но полезу. Полез, чувствовал себя при этом по-идиотски, получил автографы. Потом, заодно с девчонкой-«первопроходицей», отхватил выговор от директора школы и переданное им высочайшее неудовольствие  посла, небезосновательное, надо признать... И что это на папу нашло… Сам же потом говорил – никогда не пей «на слабО»…

***