ХЧ

Химически чистый - это была такая квалификация веществ по ГОСТу советских времен - 99,9% от общего веса. Интересно, что в средах, сделанных из солей ХЧ хорошо жили и развивались животные, а вот в растворах из солей ОСЧ – особой чистоты (еще одна девятка за запятой) уже нет – чего-то «лишнего» не хватало.

Вот и развитие игры в Питере протекало не в естественной среде из природных веществ, а в дистиллированной и химически чистой. Еще немного «чистоты» - и уже никакой игры не получилось бы, а так все же это был футбол, очищенный от привычных наслоений «настроя», «поддержки трибун». Получилось не очень весело, но в какой-то степени поучительно.

Характерно, что после этой игры с необычной скоростью появилось необычно много отчетов и заметок о ней – наверное, химическая чистота способствовала незатейливости сюжета и простоте его осмысления. Отчасти поэтому и не хотелось бежать в общей толпе и пытаться первым броситься на ленточку – скорость и резкость уже не те, а потому уж лучше выждать и написать что-то на трезвую голову.

Да, основная затея этого опуса проявилась уже минуте к 20-й: сине-бело-…, в общем – голубые, захватили инициативу и территорию, а белые, в смысле – красно-синие, засели в многорядных траншеях, изредка высовываясь оттуда обозначением контратак. Невозможно понять, насколько такая линия поведения армейцев была продиктована заранее тренерским решением, а насколько – реально сложившейся на поле ситуацией. Трубные призывы Слуцкого «ближе» и «плотнее» оставались лишь благими пожеланиями, очевидно, потому что на день игры уровень физической (и, возможно, психологической) готовности, суммарная командная скорость и качество владения мячом у Зенита были выше. Кстати, игра, очищенная от болельщицкого рева, позволила сделать выводы о пользе тренерских скаканий в техзоне и их нечленораздельных воплей – ничего экзистенциального они не содержат, а представляют собой отражение тренерского темперамента и умения (неумения) держать себя в руках, а язык за зубами.

Именно за счет большей командной подвижности зенитовцам удавалось давить в зародыше наши попытки что-то создать, самим удерживать мяч подолгу на армейской половине и обозначать свои агрессивные намерения дальними (неточными) ударами. Ничего по-настоящему опасного в первом тайме зенитовцы, однако, не создали, но и за армейцами никаких подвигов не числилось. Попытки Хонды и Дзагоева давать разрезающие пасы в подавляющем большинстве случаев срывались питерской защитой еще на дальних подступах к воротам. Пожалуй, лишь раз после паса Хонды получилось нечто смахивающее на опасность, но защитник выбил у Алана мяч из-под ног.

Второй тайм начался при усилившемся давлении питерских, которые с выходом Быстрова еще добавили в скорости и, главное, разнообразии атак. Давно армейская защита не сталкивалась с самым неприятным для себя вариантом игры соперника – быстрым коллективным и индивидуальным обыгрышем и далеко не всегда успевала на подстраховку, тем более что сплошь и рядом одного страхующего оказывалось недостаточно.

Как-то наши бывшие воспитанники специализируются на порче нервов своей alma mater – это и Широков, и Семак, а теперь и Янбаев. Этот-то, вообще – палка, которая даже не каждый год стреляет, а вот для нас расстарался. Лучше бы он свою прыть приберег для Анжи, с которым он, наверняка, будет тих и безобиден, а тут, вишь, изображал из себя Роберто Карлоса и с успехом, черт бы его побрал… Это был не первый и не последний раз в матче, когда нашу защиту запутывали передачами до полной потери ориентации, а то, что все обошлось только одним голом в ворота Акинфеева – исключительно результат корявоногости питерцев при завершающих ударах. Неспособность в одном из моментов сначала Кержакова, а потом Данни попасть в открытые ворота с нескольких метров – достойная основа для продолжении серии анекдотов о питерских снайперах, что, однако, нисколько не обеляет нашу защиту – поворотливости ей в центре явно не хватало, ну да это старая и, боюсь, неизлечимая болезнь…

Пара слов об ответном голе. Да, это было одно из двух достойных упоминания действий армейцев на чужой половине поля во втором тайме – первое загубил странным ударом поперек ворот Муса. Но он же, что не было замечено большинством авторов отчетов, поучаствовал в «пенальтевой комбинации» - именно на него, а не на Дзагоева, отпасовал Тошич, а Муса элегантнейше – пяткой (я такого за ним раньше не замечал) перевел мяч Алану, которого уж и срубил Губочан под самый корешок. Эльм в очередной раз подтвердил (не сглазить бы), что у нас появился человек, избавляющий команду и болельщиков от страданий при пробитии пенальти – он их заколачивает, как дюбельный пистолет. Вот так в очищенной и несколько искусственной атмосфере и получился несколько искусственный, но совершенно прозрачный с точки зрения дефектов игры обеих команд, результат. Наши продолжают выжимать из себя последние силы и фарт, а питерские – транжирят их на внутренние и внешние свары. Флаг им в руки и господь навстречу!

А теперь несколько соображений о том, как сложилась та вычурная ситуация, в которой оказались обе команды, болельщики и остальной футбольный люд.

Власти, которые играют футболом

Минуй нас пуще всех печалей

И барский гнев, и барская любовь

А.С. Грибоедов, «Горе от ума»

Свистопляска, устроенная газовыми олигархами вокруг химкинского инцидента, натолкнула меня на некоторые «воспоминания и размышления» о действиям[ авторитарной власти в России по одному и тому же предмету в разные времена. Горестная закономерность, ухваченная почти 200 лет назад поэтом, довольно точно описывает ситуацию – не важно, любят ли власти предержащие футбол, но их интерес чреват разрушительными последствиями.

«Отец народов» известен как исключительно разносторонняя личность – он был лучшим другом детей, физкультурников, ученых, корифеем в военном деле и языкознании, в общем – всюду совал свой нос, оснащенный легендарными усами, и очень часть это оборачивалось крупными неприятностями для тех, в чьей сфере упомянутый нос оказывался.

Футбол товарищ Сталин не любил. Любил театр и балет – смотрел некоторые спектакли многажды, говорят, «Дни Турбиных» загнобленного им Булгакова – раз 16… А спорт не любил… Позволю себе небольшую гипотезу таких пристрастий: вождь известен большой любовью к порядку, был совершенно уверен в своей способности просчитать ситуацию на много ходов вперед и с большим трудом терпел непредсказуемость талантов. Особо непредсказуемых он возможности проявлять эту черту старался лишить. Вот театр, в котором точно известно, кто, когда и что скажет, или балет – где точно известно, кто и куда прыгнет и когда завертится в 32-х фуэте, отцу народов должны были нравиться, тем более что это красиво.

А в футболе, который является квинтэссенцией спортивной игры, дальнем потомке рыцарских турниров – все непредсказуемо и основано на честной конкуренции. Это, когда идешь на «Отелло» и болеешь за Яго, можешь быть уверен, что интрига удастся, и мавр Дездемону таки придушит. А на футболе «бедная девушка» может и пистолет из-под пенюара выхватить… Единственный случай, когда вождь одобрительно усмехнулся в усы, глядя на футбол – это цирковое зрелище, которое устроили братья Старостины на Красной площади – с заранее расписанным сценарием, с которым вождя ознакомили. Николай Петрович очень гордился своими выдумкой, режиссерским и организаторским талантами… Бог ему судья, как говорится.

Полное безразличие продемонстрировал Сталин и к судьбе спортсменов во Вторую мировую – любимые театры попрятал далеко, а призыв спортсменов во всякие ОМСБОНы приветствовал и организовывал. То, что лучшие мастера довоенного футбола уцелели – заслуга отдельных людей в тех ведомствах, которые могли этим распоряжаться, раздавать брони и устраивать на тыловую службу. Чудеса вроде снятия Всеволода Боброва с эшелона, идущего на фронт, сродни внезапному переводу Аркадия Стругацкого вместе с еще одним курсантом из минометного училища в ВИИЯКА за две недели до отправки на фронт выпуска, из которого не уцелел никто.

Сколько мог, Сталин оттягивал и вступление СССР во всякие международные спортивные организации – не хотел вступать в непосредственную конкуренцию со спортсменами стран, которые считал враждебными. Пробавлялись матчами со всякими рабочими командочками, с которыми все было ясно заранее. А после войны, когда все-таки уломали выйти на настоящую международную арену, даже триумфальное для дебютанта выступление на хельсинкской Олимпиаде было воспринято очень холодно, поскольку не удалось обойти США (что при дебюте, вообще говоря, просто немыслимо). Олимпийских чемпионов никто, кроме родных, не встречал на вокзале, и никаких добрых слов от родного правительства они не дождались.

Наверное, всем им очень сильно подгадили именно футболисты, от которых никакого проку в деле боевой подготовки, а одно дрыгоножество. Надо же было так сложиться, чтобы сборной СССР выпало играть именно с Югославией! Товарищ Сталин так осерчал на маршала Тито, что не поленился послать к нему нескольких ликвидаторов, и после четвертого Йосип Броз прислал генералиссимусу личное письмо, чтобы тот перестал тратить зря людей, и даже посулил, что ему-то, маршалу Тито, хватит и одного специалиста, а тот уж не промахнется, если товарищ Сталин не перестанет досаждать своему бывшему союзнику. Вот именно с командой этой самой непокорной страны наши и сыграли совершенно эпический матч, в котором, проигрывая 1:5, с помощью хет-трика Боброва и гола на последней минуте армейца Александра Петрова сумели сравнять и чуть не добилась успеха в добавленное время. В переигровке на следующий день сильно возрастная команда СССР уже прыгнуть выше головы не смогла и проиграла 1:3.

А дальше разыгралась трагедия ЦДСА. Вождь был в бешенстве, но не имел ни малейшего представления ни о самом футболе, ни о структуре сборной, ни об околофутбольных интригах, и решающую роль мог сыграть тот, кто обо всем этом имел представление и свои собственные интересы. Начиная с 46-го года, армейцы драли динамовцев в подавляющем большинстве случаев. Даже весной 52-го, когда во Всесоюзном футбольном турнире участвовала и сборная СССР, куда забрали половину основного состава армейцев и главного тренера, победил все-таки именно ЦДСА. С гегемонией армейцев ничего не случилось, ни когда ушел во возрасту и из-за травм великий Григорий Федотов, ни когда Василий Сталин умыкнул в ВВС Всеволода Боброва – команда находила в себе силы залатать дыры и выдвинуть новых лидеров, а динамовцам оставалась только глотать пыль из-под колес лидера…

А тут такая оказия! Да еще у Высочайшего уха околачивался лютый болельщик Динамо и ненавистник армейцев. Вот он и сумел впарить вождю, что в ужасном проигрыше политическому противнику повинна команда ЦДСА. Неважно, что в сборной было только четыре армейца при трех динамовцах московских и двух тбилисских – таких подробностей вождь сам не знал, а доносчик не посчитал нужным ставить его в известность. А дальше грянуло о проигрыше, равном «потере воинской частью Боевого Знамени», расформирование команды, сорванные с груди знаки заслуженных, которые, помня, что в годы совсем еще недавней войны означали такие формулировки, готовились, наверное, к худшему…

Динамо успело еще помародерничать и умыкнуло наших Петрова и Родионова, а также Крижевского из ликвидированного вслед за ЦДСА ВВС, но впрок не пошло – высоким покровителям команды стало не до нее – пришел 54-й год, и они не о футболе думали, а о собственной шкуре. Впрочем, это уже другая история, а армейцам тот подлый и несправедливый разгон обошелся в восемнадцать лет восстановления порушенной связи времен и поколений, которое в конце концов увенчалось успехом команды под руководством игрока, чью карьеру оборвала катастрофа 52-го года.

***

Слава богу, нынче иные времена – самые высокие верха спорт любят, что-то в нем, возможно, понимают, уделяют ему внимание… Иногда, правда – лучше бы поменьше.

То, что случилось в Химках, по моему глубокому убеждению – результат вот этого самого «внимания», развивающегося в обстановке бесконтрольности и безнаказанности. По поводу того, как в питерской команде осуществляются трансферы, и на чьи все это деньги, высказались уже все, кому это небезразлично. По поводу того, какие интересные чудеса случаются в матчах этой команды с удивительными пенальти – еще больше. А вот о том, какую политику клуб, когда-то носивший гордое имя «Сталинец», проводит в отношении собственных болельщиков, высказывались относительно мало. Следует признать, что, в отличие от многих, какие-то взаимоотношения между клубом и болельщиками, там, действительно, существуют, но…

В данной ситуации, опять же в химически чистом виде, поскольку свободном от вмешательства высокой политики, проявился способ существования определенного слоя общества, выражающийся в древне-российском купеческом «моему ндраву не препятствуй!». Так же, как высшее руководство клуба решает вопросы со стадионом, с судьями и регламентом, то есть – как моя левая задняя нога захотела, оно допускает это (в пределах, ограниченных овалом стадиона) и для своих фанатов. И вот те, кому очевидным образом не светит стать ни серьезным научным работником, ни толковым рабочим, ни, прости господи, разворотливым менеджером, показывают все, на что способны. А на что может быть способна люмпенизированная свора? На погромы. Вот этим они и занялись. Пока все это творилось вдали от глаз столичной публики, фанаты получали свое удовольствие, а их клуб – вот такую "поддержку"… А там, где можно кое-что, и не совсем ясно, где это кое-что заканчивается, идут до упора. Уперлись в причинение менее тяжкого вреда здоровью динамовского вратаря. И тут, когда оказалось, что за неограниченное удовлетворение своих низменных инстинктов могут и всыпать, в питерском клубе случилась химически чистая массовая истерика с багровыми лицами, резкими жестами и фантастическими заявлениями.

Теперь уже можно констатировать, что питерские «не на тех напали», и Динамо им никто обидеть не позволит, тем более г-н Толстых… В ответ последовал стук во все возможные адреса, но на этот раз, похоже, Высочайшее ухо к доносам и плачу Ярославны оказалось глухо – своих забот, да поважнее, хватает, чтобы разбираться в кляузах зарвавшихся шестерок. Да, и слишком много наверху товарищей не только из Питера, а еще и с синими просветами, чтобы не возникло конфликта интересов. Вот, если бы там был не Зенит, а Динамо, тогда еще надо было бы посмотреть…

Забавно, как, потерпев неожиданное фиаско в борьбе за очко, руководство Зенита старается сохранить лицо. Ляпнув в раздражении и явно без раздумий, что их клуб может сняться с чемпионата России, а потом, получив афронт в КДК, уже не Митрофанов, а сам Миллер стал рассуждать о немедленной организации чемпионата СНГ, куда питерское сокровище и откочует от жесткой и мохнатой «руки Москвы». Моя бабушка характеризовала подобное поведение как «усрамся та не пiдамся». Спросил ли г-н Миллер хоть кого-нибудь в этом самом СНГ, нужен ли им такой чемпионат, не проще ли им получать свои евролиговые места без борьбы с клубом, который «всех давишь», да еще петардами в чужих вратарей кидается?

Все это можно было бы воспринимать как скверный анекдот, если бы манеры решения проблем были такими только в футболе…