Блог

Посредь невеселых новостей из Москвы и Нью-Йорка, где одни проявили всю красу и мощь созданного там режима, а другие – жестко указали Израилю на его права и возможности, открылись «врата надежды» на нечто лучшее. Подошел день концерта Иерусалимского филармонического оркестра, объявление о котором я самостоятельно выловил из Сети, самостоятельно заказал и оплатил билеты и разведал маршрут до Культурного центра Петах-Тиквы. Давали Моцарта и Третью «Героическую» Бетховена. Да, конечно, Третью заиграли до дыр, но, между прочим, я не смог вспомнить, когда я ее слушал в живом звуке, и было ли такое вообще. Да, и в любом случае, ТАКУЮ музыке полезно слушать периодически просто из психотерапевтических соображений.

Заехав по пути за ульпанской приятельницей, мы двинули по недолгому маршруту (долгий тут только путь в Эйлат), и через полчасика оказались в окрестностях концертного зала и занялись поиском места парковки. Это – обычная тут проблема, которая на этот раз оказалась решена достаточно легко и быстро – женщины нашли пятачок, никак не огороженный и никому не мешающий, куда я и зарулил.
Тыквинский концерт-холл выделяется из окружающего пространства некоторой претензией на архитектуру – всякими арочками и колоннами. Поскольку времени перед концертом еще оставалось достаточно, и мы побродили между ними в толпе тыквинских меломанов, которые практически поголовно говорили на русском. Мне, вообще, любопытно, тут на концерты, которые нам интересны, кто-нибудь из сабров ходит?

В небольшом, но и не маленьком зале, мест на 700 с теми, что на балконе, мы расположились в предпоследнем ряду, но все же в редкой для наших московских походов близости от сцены. Множество пультов, стульев и поблескивающих у задника медных обещало, что все будет, как у больших. Получилось даже лучше, чем я ожидал.
Надо учитывать мои индивидуальные вкусы. Худшее, что я пережил в концертном зале – это, когда при исполнении Бранденбургских концертов, после Первого встали и ушли все дудки, без которых пропадает половина удовольствия! А тут…

Вообще-то, я ожидал, что начнут, как было в интернетовском анонсе, с Бетховена. А тут ребята для разогреву сбацали увертюрку к «Женитьбе Фигаро», было очень мило, но захотелось понять, что нас ждет, и мы наскоро телефоном перевели программку, которую раздавали в зале задаром. А там «на второе» обнаружилась того же Моцарта Концертная симфония ми-бемоль мажор для гобоя, кларнета, фагота и валторны с оркестром! Мои любимые духовые in corpore, видимо, специально для меня.

Какое счастье, что среди титанов той эпохи сыскался этот Моцарт, с его божественным даром мелодии и гармонии, но к тому же оптимистичный и веселый рядом с сумрачными германскими гениями Баха и Бетховена. Переговаривающийся на разные голоса квартет духовых очаровал в первой части, потом успокоил и едва не усыпил безмятежным сном – во второй, а потом в третьей музыка проснулась и, пританцовывая, отправилась варить себе кофе. Щебет гобоя и кларнета, бас и баритон фагота и валторны – это было просто счастье слушать!
 (я хотел вставить коротенькое видео, однако, жлобский ФБ задробил звук, и это потеряло всякий смысл. Вот же, едрена мать, фрагмента в полторы минуты, снятого на телефон, этим козлам жалко. Авторские права нарушены! Чьи? Моцарта? И что ему сделалось бы от полутора минут? Нет такой светлой идеи, которую не могли бы обгадить начальники, кому она попала в руки).

На второе отделение вынесли еще четыре стула и два пульта для скрипок, а контрабасов стало аж 6! Уж и не помню, когда я видел в бою одновременно 6 контрабасов. Ну, знамо дело, Бетховен, «Героическая»…

Кстати, при внимательном прослушивании этой симфонии, слышанной, как нынче выражаются 100500 раз, возник вопрос, а что тут такого героического? Ну, да, во второй части пресловутый похоронный марш (второе место в рейтинге похоронных маршей после Шопеновского), надо понимать, героя… А в третьей части – веселенькая тема танцевального ритма. В смысле – похоронили, выпили и по бабам… Ах, эти австрийцы, венцы и зальцбуржцы, все б им танцевать…

Ну, сами понимаете, эти хиханьки – это от моего характера и манеры выражаться, а, вообще, и музыка великая и сыграна достойно. И дирижер Юлиан Рахлин, владыка иерусалимский и капельмейстер финляндский (он еще и оркестром г. Турку правит), и прочих оркестров повелитель, очень достойно вел свою партию и заставил вспомнить хохму, которую нам рассказала наша подруга – скрипачка венской Фолькс-оперы. Де, когда дирижер начинает чересчур выпендриваться, оркестранты ему говорят: - Вы поспокойней! А то мы сыграем, как вы дирижируете!

Г-н Рахлин то ли дирижировал, как они сыграли, то ли, действительно вел оркестр деликатно и без излишеств.

Еще одна уступка моему характеру - маленькая ложечка дегтя в бочку меда. Акустика тыквинского Холла – не ах! Мощь звука существенно съедалась стенами не такого уж большого зала, и даже десяток медных в Третьей Бетховена не смогли их передудеть. Напротив, ударные были как-то слышнее обычного и резковаты, а оркестровые (не сольная, упаси бог!) валторны подхрипывали и разок слегка соврали.

Впрочем, мы получили массу удовольствия и от великой парочки австрийцев, и от целой оравы еврейцев со скрипками и дудками. Спасибо, и мы намерены продолжать получение удовольствий, как только они подвернутся под руку или будут найдены нами прицельно. Концерт настолько понравился Таньке, что она даже не настаивала на своем праве (в данном случае, даже имеющем основания, поскольку машину в Тыкву вел я) порулить до дому, и оживленно обсуждала услышанное и увиденное с другой Танькой – нашей подружкой и попутчицей, прерываясь только на взвизги и указания мне, как рулить.